По заявлению психолога Сидни Журарда, американская культура по-прежнему остается бедной на прикосновения. Мы очень внимательно следим, чтобы не налететь друг на друга, и выражаем сожаление, если такое случится: «Ох, простите». И пока мы не втиснемся в вагончики, обслуживающие пассажиров в аэропорту, мы не прикасаемся к чужим людям: «Не распускайте руки!» Во время недавнего воздушного путешествия я имела счастье прослушать, как бортпроводница, давая указания по технике безопасности и намекая на нашу повышенную чувствительность к прикосновению, объявила: «Если кто-то из вас много времени провел в дороге и чувствует себя одиноко, пусть потуже затянет привязной ремень и доставит себе удовольствие от ощущения крепких объятий». Мы все погрузились в раздумья, прикидывая, с кем бы и долго ли нам пообниматься. И в самом деле, во многих газетах неоднократно отмечалось, что мы касаемся наших домашних животных гораздо чаще, чем друг друга. «Больше, чем людей, мы гладим домашних животных» — так была озаглавлена одна из статей. Антрополог Пол Байерс отмечает, что большинство городских жителей сильнее всего страдает от недостатка прикосновений. Он также высказывает предположение, что люди стараются не прикасаться к старикам, опасаясь, что старость — это заразная болезнь.
Рекламная кампания вроде акции под лозунгом «Прикосновение Мидаса» в магазине, где продаются шарфы, и «Протяни руку и прикоснись, к кому захочешь» — для телефонной компании показывает, что рекламные фирмы используют термин «прикосновение» как важный элемент торговли. Но по-моему, такого рода рекламные формулы не сработали бы в Италии, так как итальянцы не страдают патологической боязнью прикосновений в той же степени, что и американцы.
Исследователи общения Джуди Бергун и Томас Сейн утверждают, что в сравнении с другими обществами наша культура в отношении прикосновений проявляет себя как «ограничительная, карательная и ритуализированная».
Психологи Стивен Новицкий-мл. и Маршалл Дьюк из Университета Эмори дают рекомендации в отношении прикосновений к разным людям в Соединенных Штатах — особенно это относится к тем, кто привык слишком часто или неуместно прикасаться кдругим: «Не прикасайтесь ни к кому, ни к какому месту на теле и ни в какое время... Мы не те люди, которым нравится, когда их касается кто-то, кроме их друзей или членов семьи, а значит, самое лучшее — это просто не дотрагиваться до других людей. Таким способом вы оградите себя от обид вследствие неверного истолкования».
Их совет очень пригодится тем, кто оказывается излишне «руки распускающим», однако информация, извлекаемая из трогательных историй газетной колонки «Дорогой Аббат», появившейся в 1982 году, свидетельствует о возможных последствиях такой строгой политики «неприкосновенности»: «Дорогой Аббат, мне 14лет, и я хотела бы поделиться с вами своей бедой. Дело в том, что почему-то никто до меня не дотрагивается. Мои родители никогда не обнимают и не целуют меня, за исключением случаев, когда я уезжаю далеко и надолго. Близкие друзья тоже ко мне не прикасаются. По натуре я человек отзывчивый и дружелюбный, и когда мне приходит охота кого-нибудь обнять, я просто подхожу к ним и обнимаю, но они всегда или «деревенеют», или шарахаются. Еще никто не дотронулся до меня первым. Мне необходимо поделиться всем этим с кем-то постарше. У меня такое чувство, что никто меня не любит и никому до меня нет дела. Я не глупа, с головой у меня все в порядке, от меня не пахнет гадостью, и я не урод. Я ничего не понимаю. Помогите мне». Эта бедная девочка оказалась в крайне неприятной для себя ситуации, хотя, надо признаться, многие семьи следуют принципу «неприкосновения». Если бы мне пришлось отвечать на ее письмо, я заверила бы ее, что она отнюдь в этом не одинока и не должна считать себя ненормальной, ибо многие люди испытывают недостаток прикосновений. Так что же ей делать? Она может проявить инициативу и первой начать обнимать и целовать своих родителей, здороваясь с ними или уходя из дома. Это потребовало бы от нее определенной смелости. Она могла бы также обнимать своих подруг, ведь женщины, собравшись вместе, охотно обнимают друг друга, или предложить свои услуги по уходу за маленькими детьми. На такой работе у нее появилась бы возможность чаще ощущать прикосновения, которых ей так недостает, в том числе объятий, поцелуев и других видов физического контакта.
Десмонд Моррис, автор «Голой обезьяны» и «Людского зоопарка», отмечает, что мы все стали чересчур осторожными и сдержанными в наших общественных контактах. Мы даже приглашаем «лицензированных прикасателей», чтобы утолить свою потребность в телесном контакте. И хотя своих маленьких детей мы касаемся достаточно часто, по мере их взросления наше стремление к прикосновениям, похоже, постепенно уменьшается. Известно, например, что в начальной школе количество прикосновений постоянно сокращается, хотя все еще намного превосходит их число в поведении большинства взрослых. Эта тенденция продолжается и в юношестве, сокращаясь примерно вдвое в сравнении с начальными классами.
То, что большинство американцев не прикасается друг к другу, конечно же, не совсем верно. Мы касаемся наших детей, членов семьи и друзей. Наша «бесконтактная» культура, возможно, сама и служит объяснением растущей популярности различных видов работы с телом, маникюров и других способов ухода «вручную» — по выражению Морриса, пользования услугами «лицензированных прикасателей». Надо заметить, что в одних этнических и расовых группах прикосновения распространены в гораздо большей степени, чем в других.
Специалисты по общению, Барбара Бейт и Джуди Боукер, приводят рассказ молодой женщины — американки филиппинского происхождения, — на собственном опыте испытавшей столкновение культур, поскольку исконные представители ее этнической группы гораздо более непосредственны в своих действиях, чем жители ее новой родины:
«В детстве для меня было обычным делом выказывать любовь друзьям и членам моей семьи. Я была так воспитана, что не стеснялась обнимать людей, держаться с кем-то за руки и целовать друзей в щеку, выражая им симпатию и уважение. В филиппинской культуре широко распространены такие неречевые знаки; для братьев и сестер в их молодые годы считается нормальным держаться за руки на людях. В западной культуре это воспринимается как нечто из ряда вон выходящее. И даже дружеские отношения (у нас) проявляются с большей нежностью и любовью, чем на Западе. Взрослея с осознанием этой разницы между культурами, я тем не менее усвоила идею, что ничего нет дурного в том, чтобы проявлять ничем не обусловленное расположение к другим людям». Однако, если прикосновение происходит в обстановке культуры, которая в принципе его не одобряет, оно начинает бросаться в глаза и приобретает особую значимость. Вы можете приблизиться к другому человеку, но если вы к кому-то прикоснетесь, наше сообщение становится более действенным.
