Введение. Жестика — язык жестов неслышащих.

Это средство коммуникации, которым пользуются в общении глухие дети и взрослые, имеет и другое, традиционное название — мимика.

Жестика (мимика) как знаковая система, принятая в среде глухих людей, отличается от языка слов. Для изучения жесто-мимической речи неслышащих (жестики) целесообразно ознакомиться с вопросами ее развития, особенностями и культурой перевода.

Развитие жестики наблюдается при потере слуха. Глухота, особенно наступившая в раннем детстве, нарушает нормальное развитие речи. Потеря слуха не позволяет ребенку принимать речевые сигналы, следствием чего является немота — словесная речь без специального обучения не формируется.

Зрение — именно оно помогает неслышащему человеку, позволяет ему ориентироваться в пространстве, познавать окружающий мир — на основе зрительного восприятия возникают образные представления предметов, действий, явлений, которые неслышащий передает жестом. О своих потребностях, желаниях, намерениях глухой ребенок «говорит» движениями рук: указывает, изображает, рисует то, что видит. 1 ак, например, когда ребенок замечает на столе чашку и при этом хочет пить, то он, естественно, тянется за ней рукой, что равнозначно просьбе, выраженной словом дай или пить в другой раз он укажет на чашку и на себя, как бы говоря: Дай мне пить.

Указательным жестом, как доступным и простейшим речевым сигналом, можно обратить внимание кого-либо из окружающих на свое желание (хочу это — куклу, мяч, картинку), передать просьбу (идем гулять), обозначить место предмета в пространстве (там, наверху), показать направление (вперед, туда), «сказать», что болит (ухо, живот, нога) и т. д.

Указательный жест является первичным речевым знаком, выполняющим коммуникативныую функцию. Однако жесты-указания ограничены кругом предметов, имеющихся в конкретной ситуации на момент разговора.

Развивающееся наглядно-образное мышление глухого ребёнка и потребность что-либо сказать ведут к появлению у него более сложных ручных знаков, рисунков. Движением руки (рук) глухой ребёнок изображает форму предмета (чашка, стакан, тарелка), его величину (большой, маленький), характерную деталь (пиджак - по очертанию лацкана, брюки - по складкам), имитирует действие (пить, есть, умываться, одеваться).

Порой приходится удивляться, насколько зорко неслышащие подмечают различные признаки и качества предметов, образы действий или состояний, и как точно передают их в речевых жестах.

Степень развития жесто-мимической речи, разумеется, зависит от конкретных условий, прежде всего, речевой среды. Если в семье, где растет глухой ребенок, родители (близкие, окружающие) стремятся к общению с ним посредством слова в форме устной или дактильной (пальцевой) речи, у ребенка возникает потребность в словесной коммуникации. В таких благоприятных условиях с помощью специалистов сурдопедагогов и логопедов, путем кропотливой повседневной работы можно сделать многое для развития речи глухого ребенка, воспитания у него умений и навыков произношения, чтения с лица.

Систематические занятия по формированию словесной коммуникации ведутся, как правило, уже в реабилитационных учреждениях. Здесь сурдологи, педагоги, воспитатели, весь персонал целенаправленно решают сложнейшую задачу развития речи и мышления у глухого учащегося. В процессе игровой, предметно-практической деятельности, обучения языку неслышащий в течение долгих лет овладевает навыками внятного, членораздельного произношения, аналитико-синтетического чтения с губ, знакомится с фонетическим составом, грамматическим строем, лексическим фондом родного языка. Таким образом, в результате напряженного труда словесная речь становится для неслышащего основным средством общения. Овладевая языком слов, глухие дети не отказываются от речевых жестов, поскольку устная форма коммуникации представляет для них определенные трудности и по восприятию, и по воспроизведению, а жесто-мимическая речь им значительно ближе и доступнее по своей природе.

Взаимоотношение этих двух столь несхожих знаковых систем в процессе обучения неслышаших изменяется в пользу словесной речи. Однако между собой глухие сверстники общаются жестикой и в процессе разговорно-обиходной речи пополняют свою «лексику» новыми речевыми жестами, бытующими в коллективе, например, детского сада или школы — обозначающими учебные принадлежности: книга, тетрадь; процесс обучения: читать, писать, считать; предметы: русский язык, математика, рисование; инструменты: молоток, рубанок, пила и т. д. Узнавая то или иное слово, глухой учащийся знакомится и с жестом, его обозначающим: газета, план, экскурсия, город, страна и др.

Таким образом, фонд жестовых знаков постепенно расширяется, пополняясь не только конкретными, но и обобщенными, отвлеченными и абстрактными понятиями (природа, наука, качество, мысль и др.). Жест становится аналогом слова, а жестика — вспомогательным средством общения.

Особенности жестики обусловлены сущностью этой знаковой системы. Жестика является достоянием коллектива неслышащих, потому сфера ее использования весьма ограничена. Основная единица жестики — речевой жест. Он воспроизводится движением руки, некоторые жесты дополняются мимикой лица. Жестом передается определенное понятие на уровне слова, иногда словосочетания или фразы (самолет летит, меня это не касается).

В то время как для слова характерно обобщение, для жеста — конкретность. Отсутствие в жесте широкого обобщения, ограниченного изображением признака предмета и характера действия, видно из того, что например, нет единого жеста для передачи таких слов, как большой (большой дом, большая собака, большой заработок, большой человек.) и идти обозначающего движение, перемещение, отправление, наступление (человек идет, солдаты идут, весна идет, поезд идет, лед идет, письмо идет, деньги идут). Слова такого рода показываются разными жестами, конкретно и точно передающими признак, движение и т. п. В отличие от слова, называющего предмет (номинативная функция), жест изображает. Если элементы слова (звуки и буквы) не зависят от материальной характеристики предмета, то движение руки передает признак предмета или действия — поэтому жесты всегда образны. Например, при показе жеста дом кисти рук как бы рисуют крышу, книга — раскрывают страницы, любить — прикладываются к сердцу, дружить — складываются в рукопожатие.

Так как название какой-либо вещи не имеет ничего общего с ее природой, мы не можем объяснить, как возникли непроизводные слова, сказать, почему стол называется столом, день — днем, хлеб - хлебом. Зато происхождение ручных знаков в подавляющем большинстве большинстве случаев можно легко проследить. Даже у самых неясных по этимологии жестов можно найти истоки, восстановить их первоначальный рисунок, хотя, как правило, он стирается со временем, становится схематичным, более условным.

Образность жеста способствует более легкому его запоминанию, простоте восприятия, что делает жестовую коммуникацию общепонятной для глухих людей. Если, к примеру, нам вовсе не знаком финский язык, то слова mina, pelaslya, kauas (я, бояться, далеко) ничего не значат и запоминаются с трудом. А вот жесты, обозначающие эти слова, понятны и быстро усваиваются.

Вот почему неслышащие, независимо от того, каким языком они владеют (русским, грузинским, литовским, казахским и др.), в пределах разговорной речи понимают друг друга и могут общаться между собой.

Имеющиеся лексические различия в мимике глухих различных регионов могут стираться по мере усиления культурных и спортивных связей дружеских обществ (ВОГ, УТОГ, БелОГ).

Образность жестов послужила основой к созданию gestuno — международной знаковой системы в рамках Всемирной Федерации глухих (ВФГ). Необходимость такого своеобразного эсперанто вызвана тем, что в работе конгрессов, конференций, симпозиумов по проблемам глухоты вместе с ларингологами, аудиологами, психологами, педагогами, инженерами и другими специалистами принимают участие социальные работники и общественные деятели из числа неслышащих. Для обеспечения службы перевода на таких международных форумах по поручению Бюро ВФГ группа экспертов, в которой участвовал также советский представитель, на основе общности речевых жестов глухих различных стран разработала в течение четверти века sign language — язык жестов. Он был принят на VII Всемирном Конгрессе по проблемам глухоты (Вашингтон, 1975), наименован gestuno (International Sign Language) и утвержден, наряду с английским и французским, официальным языком Всемирной Федерации глухих.

Программа освоения, развития и совершенствования жестуно, разумеется, потребует многих лет напряженной работы, согласованных действий экспертов и целевого финансирования.

Язык жестов, помимо конкретности и образности, характеризуется и другими своеобразными признаками. Так, речевые жесты обладают свойством синкретизма, слитности в передаче понятий, обозначаемых различными словами, но относящихся к общей категории явлений, действий, предметов. Например, понятие огонь, костер или театр, спектакль, представлять поначалу не дифференцируются, так же как не расчленяются действующее лицо, орудие и процесс действия (столяр, рубанок, строгать), действие и его результат, продукт действия (рисовать, картина; доить, молоко) и т.п. Для различения подобных, близких или синонимичных понятий вводится обозначение дополнительных признаков (картина = рисовать + рама), а слово при этом артикулируется.

Существенным отличием жесто-мимической речи является ее аморфность. Речевой жест содержит понятие, но не выражает форму числа, рода, падежа, а также наклонения, времени и вида.

Аграмматичность мимики наиболее отчетливо проявляется в жесто-мимической речи неслышащих. не владеющих языком слов. В этой первичной знаковой системе из весьма ограниченного количества жестов образуются их простые сочетания путем агглютинации («склеивания») в известном порядке: действующее лицо, предмет— действие (Я — работать), действие—отрицание (хотеть—нет), предмет—качество, состояние (ребенок— больной, тяжело) и т. д. В такой «натуральной мимике» словесное сообщение: Я сегодня не была на работе, потому что тяжело заболел ребенок будет выражено следующим набором жестов: Я — работать — сегодня — быть — нет — почему — ребенок — больной — тяжело. Определенным образом, ввведением дополнительных жестов, передаются категории времени, числа, например: Скоро я получу отпуск = Я отпуск — скоро — получить — буду или У меня есть друзья = Я — есть — друг — много.

Первичная ручная коммуникация в наши дни всеобщего и гарантированного образования становится анахронизмом и аморфность мимики преодолевается в процессе ее перестройки в результате формирования у неслышащих знаний и навыков словесной речи. Однако существенная особенность жеста — способность нести и передавать лишь понятие (в отличие от слова, заключающего в себе и план содержания, и план выражения) сохраняется, что осложняет неслышащим освоение грамматического строя языка. Специалисты, чтобы обеспечить глухим детям нормальный речевой режим, развитие у них словесного мышления, избегают в период дошкольного и школьного обучения употреблять жесто-мими-ческую речь, а если и пользуются жестами, то избирательно (для изучения личности ребенка, при объяснении новых понятий, в воспитательных целях и т. п.). В условиях правильного выбора средств коммуникации, приоритета языка слов, взаимодействие в речевом акте слова и жеста трансформирует мимику как знаковую систему в переводную — образуется такое «двуязычие» (слово-жест), при котором глухой человек, овладевший устной, письменной и дактильной формами речи, находясь в среде тех, кто не слышит, как бы переводит язык слов на жестику.

Таким образом, жестику следует рассматривать как специфическую коммуникацию неслышаших. владеющих словесной речью.

Культура жестики начинается со знания языка слов как основного средства общения. Свободное владение родным языком, умение точно выражать свои мысли, строго соблюдая все правила произношения и грамматики, особо необходимы в общении с неслышащими: чем лучше произношение, тем яснее артикуляция, зрительные образы звуков для чтения с лица. Кроме того, устная речь, сопровождаемая дактильной (пальцевым письмом) требует абсолютной грамотности, поскольку речь, воспринимаемая глухим человеком, должна быть нормой, чтобы обеспечить взаимное понимание и стимулировать потребность глухого человека общаться словом.

Словарный запас культурного человека достаточно велик, хотя далеко не отражает огромного богатства лексического фонда языка. Еще в прошлом веке Владимир Даль зарегистрировал около двухсот тысяч русских слов, а современный академический словарь — до полумиллиона (в картотеке Института языкознания значится русских слов почти семь миллионов). Очевидно, это далеко не полный их перечень, поскольку словообразование идет постоянно.

Фонд знаков жестики значительно уступает словарному, насчитывая лишь несколько тысяч речевых жестов, посредством которых обозначается около 10-12 тысяч понятий (слов). С учетом гнездования (однокорен-ные слова, синонимика и др.) их число значительно больше, так что на освоение жестовой лексики потребовалось бы несколько лет.

В повседневной речевой практике мы пользуемся ограниченным словарем: основной фонд лексики нашей разговорно-обиходной речи сравнительно невелик, в среднем состоит из 600—800 слов и поэтому принято считать, что этого количества слов достаточно для первичного общения. Таким образом, 600 речевых жестов, включенных в данное пособие, являются минимумом, обязательным для знания словаря жестики. Каждый из этих жестов заключает в себе понятие и является аналогом слова. Для наиболее точной передачи понятий и строя словесной речи в тех случаях, когда употребляются имена собственные, аббревиатуры или слова, которым нет жестового аналога, жестика дополняется дактилологией (пальцевой азбукой), что позволяет также обозначать грамматические формы, склонения, спряжения, служебные слова и т. п.

Например:

Непременным требованием культуры жестики является проговаривание сообщения с четкой артикуляцией, обеспечивающей адекватное восприятие.

Такой комбинированный способ коммуникации: жест — дактильный знак — артикуляция, способствует лучшему взаимопониманию, приближает жесто-мимическую речь к словесной, утверждает основным средством общения неслышащих язык слов.